С.Ф. Гладков, Н.К. Перевощикова, Л.А. Леванова
Опыт применения бактериофагов энтеральной и гелевой формы в отношении пациента с акне.
Клинический случай.
CONSILIUM MEDICUM. 2025;27(6)
Аннотация. Акне – полиэтиологический хронический дерматоз со сложным патогенезом, являющийся причиной развития физических, психических расстройств, приводя в отдельных случаях к депрессии и социальной дизадаптации. Несмотря на широкий ассортимент медикаментов и доступность многочисленных методик, требующих в основном длительных сроков лечения, в большинстве случаев происходит снижение приверженности пациентов терапии. Под нашим наблюдением находилась пациентка с диагнозом «акне папуло-пустулезной формы» средней степени тяжести, осложненное региональным лимфаденитом, с анамнезом заболевания более 3 лет. Учитывая патофизиологию заболевания, основанную на характере формирования биопленок, основным направлением терапевтического подхода явилось применение энтеральных и гелевых форм бактериофагов. Результатом проведения фаготерапии явилась полная ликвидация симптомов дерматоза.
Ключевые слова: акне, микробиота кишечника, бактериофаги, деконтаминация, лечение.
Для цитирования: Гладков С.Ф., Перевощикова Н.К., Леванова Л.А. Опыт применения бактериофагов энтеральной и гелевой формы в отношении пациента с акне. Клинический случай. Consilium Medicum. 2025;27(6):.
DOI: 10.26442/20751753.2025.6.203234
© ООО «КОНСИЛИУМ МЕДИКУМ», 2025 г.
Ключевые слова: акне, микробиота кишечника, бактериофаги, деконтаминация, лечение.
Для цитирования: Гладков С.Ф., Перевощикова Н.К., Леванова Л.А. Опыт применения бактериофагов энтеральной и гелевой формы в отношении пациента с акне. Клинический случай. Consilium Medicum. 2025;27(6):.
DOI: 10.26442/20751753.2025.6.203234
© ООО «КОНСИЛИУМ МЕДИКУМ», 2025 г.
ВВЕДЕНИЕ
В соответствии с Международной классификации болезней 10-го пересмотра L70.0. Акне (acne) является полиэтиологическим хроническим воспалительным заболеванием сально-волосяного аппарата кожи, проявляющееся образованием открытых или закрытых комедонов, воспалительных поражений в виде папул, пустул и/или узлов [1]. Результатом эволюции большей частью являются вторичные элементы, представленные вторичной гиперпигментацией, рубцами, эритематозными пятнами, атеромами и милиумами, формируя «симптомокомплекс постакне» [2, 3]. В реестре дерматозов акне занимает 3-е место, уступая псориазу и аллергодерматозам. Дебютирует 85% в препубертатном и пубертатном периоде, продолжаясь распространенностью 20% у мужчин и 35% у женщин во взрослом возрасте, принося значительный психический, физический, функциональный и социальный дискомфорт [4].
Этиопатогенез акне является мультифакториальным, иммуноопосредованным, андрогениндуцированным и представляет сложное взаимодействие генетических факторов:
андрогенная гормональная стимуляция секреции сальных желез, изменение липидного состава дермы, фолликулярная гиперкератинизация, бактериальная колонизация в большей степени Cutibacterium acnes и перигландулярное воспаление кожи. Основная концепция этиопатогенеза
заключается в способности микробных лиганд C. acnes на фоне активированного ферментом α5-редуктазы 1-го типа дигидротестостерона запускать транскрипционный фактор, который вызывает высвобождение воспалительных цитокинов (интерлейкин-1, 6, 8, 10, 12 и фактор некроза
опухоли α). Через активацию Толл-подобных рецепторов приводит к высвобождению антимикробных пептидов человеческого β1, β2 и β4 дефензина, которые играют ключевую роль во врожденных иммунных реакциях. Толл-подобные рецептор-опосредованные цитокины и секреция
интерлейкина-1α из кератиноцитов дополнительно индуцируют матриксные металлопротеиназы, которые могут быть инициирующими факторами в комедогенезе, иметь решающее значение для патофизиологии акне [5–7].
Бесспорно, ключевое значение патофизиологии заболевания принадлежит скоординированному взаимодействию врожденного и адаптивного гомеостаза хозяина и микробиома. Лидирующие позиции в формировании микробиома кожи занимают Actinobacteria, Proteobacteria, Firmicutes
и Bacteroidetes, но в формировании биопленок при акне на доминирующую роль претендуют Staphylococcus epidermidis и C. acnes [8].
Являясь полифакториальным воспалительным заболеванием, терапия акне основана на максимальном охвате патогенетических механизмов с помощью противомикробных,
препаратов азелаиновой кислоты, антиандрогенов, системных антибиотиков и ретиноидов, бактериофагов, физических методов (лазерной и фотодинамической терапии) [9].
На протяжении последних лет, исследуя и понимая сложные механизмы патофизиологии и иммунобиологии заболевания, к большому сожалению, отмечают неуклонный рост числа пациентов, длительность курса лечения даже при персонализированном комплексном терапевтическом подходе с высоким уровнем комплаентности составляет многие месяцы. За последние 10 лет на рынок фармацевтических продуктов не поступило ни одного принципиально нового лекарственного препарата для терапии акне, методы лечения ежегодно подвергаются коррекции, но по-прежнему имеют недостатки. Вопросы профилактики заболевания остаются на уровне научной дискуссии [10].
Ежегодно возрастающий интерес о потенциале микробиома, основанный на достижениях инновационных технологий, приводит к убедительному пониманию возможностей микробных сообществ, расположенных в присущих им экологических нишах, в конкретный период времени определять физиологию и патологию человека [11, 12]. Результаты грандиозных прикладных исследований микробиома позволили сделать выводы о возможности управления сегментами и, соответственно, микробиомом в целом. Доказано, что напрямую путем локальной трансплантации микробиоты (микробов с полезными свойствами или активных метаболитов), либо косвенно (воздействуя на окружающую среду) возможно переводить микробиом из состояния «дисбактериозного» в здоровое [13, 14]. К примеру, исследования, проведенные в отношении пациентов с бронхиальной астмой, убедительно доказали, что устранение чрезмерного роста S. aureus восстанавливает баланс микробиома, положительно влияя на выраженность клинических проявлений. Аналогичный подход к терапии акне, ориентированный на микробиом с учетом выявленного дисбиоза кожи, применим при условии колонизации различными штаммами C. acnes, а не собственно колонизацией патогена как такового [15]. Одним из вполне обоснованных но, к сожалению, малоизученным терапевтическим подходом к лечению акне, основанным на коррекции микробиома кожи и микробиома в целом, является фаготерапия (ФТ). Бактериофаги – это уникальное явление природы, с одной стороны, за счет простоты своего строения, с другой – в связи с колоссальным разнообразием морфологии и потенциала действия. Бактериофаг представляет собой высокотехнологичный биологический нанообъект биосферы (100 нм), содержащий уникальную генетическую программу, он способен проникнуть внутрь бактериальной клетки, размножиться и вызвать ее разрушение [16]. Обоснованность применения ФТ доказывает проведенный метагеномный анализ, указывающий на более высокий уровень содержания бактериофагов к C. acnes у здоровых людей по сравнению с пациентами с акне [17].
Более высокое содержание бактериофагов к C. acnes обнаружено у пожилых людей, что объясняет факт снижения распространенности заболевания с возрастом [18]. Эти факты позволяют предположить, что фаговая стратегия является весьма оправданной в подборе персонализированной терапии пациентов с акне. Несмотря на то, что история применения бактериофагов по всему миру составляет более века, ФТ является эффективной и безопасной, но отсутствуют данные применения в контексте лечения акне [19].
В качестве успешного применения ФТ у пациента с акне представлен клинический случай из практики поликлинического отделения ООО «Клиника аллергологии и иммунологии», демонстрирующий высокую клиническую эффективность.
Этиопатогенез акне является мультифакториальным, иммуноопосредованным, андрогениндуцированным и представляет сложное взаимодействие генетических факторов:
андрогенная гормональная стимуляция секреции сальных желез, изменение липидного состава дермы, фолликулярная гиперкератинизация, бактериальная колонизация в большей степени Cutibacterium acnes и перигландулярное воспаление кожи. Основная концепция этиопатогенеза
заключается в способности микробных лиганд C. acnes на фоне активированного ферментом α5-редуктазы 1-го типа дигидротестостерона запускать транскрипционный фактор, который вызывает высвобождение воспалительных цитокинов (интерлейкин-1, 6, 8, 10, 12 и фактор некроза
опухоли α). Через активацию Толл-подобных рецепторов приводит к высвобождению антимикробных пептидов человеческого β1, β2 и β4 дефензина, которые играют ключевую роль во врожденных иммунных реакциях. Толл-подобные рецептор-опосредованные цитокины и секреция
интерлейкина-1α из кератиноцитов дополнительно индуцируют матриксные металлопротеиназы, которые могут быть инициирующими факторами в комедогенезе, иметь решающее значение для патофизиологии акне [5–7].
Бесспорно, ключевое значение патофизиологии заболевания принадлежит скоординированному взаимодействию врожденного и адаптивного гомеостаза хозяина и микробиома. Лидирующие позиции в формировании микробиома кожи занимают Actinobacteria, Proteobacteria, Firmicutes
и Bacteroidetes, но в формировании биопленок при акне на доминирующую роль претендуют Staphylococcus epidermidis и C. acnes [8].
Являясь полифакториальным воспалительным заболеванием, терапия акне основана на максимальном охвате патогенетических механизмов с помощью противомикробных,
препаратов азелаиновой кислоты, антиандрогенов, системных антибиотиков и ретиноидов, бактериофагов, физических методов (лазерной и фотодинамической терапии) [9].
На протяжении последних лет, исследуя и понимая сложные механизмы патофизиологии и иммунобиологии заболевания, к большому сожалению, отмечают неуклонный рост числа пациентов, длительность курса лечения даже при персонализированном комплексном терапевтическом подходе с высоким уровнем комплаентности составляет многие месяцы. За последние 10 лет на рынок фармацевтических продуктов не поступило ни одного принципиально нового лекарственного препарата для терапии акне, методы лечения ежегодно подвергаются коррекции, но по-прежнему имеют недостатки. Вопросы профилактики заболевания остаются на уровне научной дискуссии [10].
Ежегодно возрастающий интерес о потенциале микробиома, основанный на достижениях инновационных технологий, приводит к убедительному пониманию возможностей микробных сообществ, расположенных в присущих им экологических нишах, в конкретный период времени определять физиологию и патологию человека [11, 12]. Результаты грандиозных прикладных исследований микробиома позволили сделать выводы о возможности управления сегментами и, соответственно, микробиомом в целом. Доказано, что напрямую путем локальной трансплантации микробиоты (микробов с полезными свойствами или активных метаболитов), либо косвенно (воздействуя на окружающую среду) возможно переводить микробиом из состояния «дисбактериозного» в здоровое [13, 14]. К примеру, исследования, проведенные в отношении пациентов с бронхиальной астмой, убедительно доказали, что устранение чрезмерного роста S. aureus восстанавливает баланс микробиома, положительно влияя на выраженность клинических проявлений. Аналогичный подход к терапии акне, ориентированный на микробиом с учетом выявленного дисбиоза кожи, применим при условии колонизации различными штаммами C. acnes, а не собственно колонизацией патогена как такового [15]. Одним из вполне обоснованных но, к сожалению, малоизученным терапевтическим подходом к лечению акне, основанным на коррекции микробиома кожи и микробиома в целом, является фаготерапия (ФТ). Бактериофаги – это уникальное явление природы, с одной стороны, за счет простоты своего строения, с другой – в связи с колоссальным разнообразием морфологии и потенциала действия. Бактериофаг представляет собой высокотехнологичный биологический нанообъект биосферы (100 нм), содержащий уникальную генетическую программу, он способен проникнуть внутрь бактериальной клетки, размножиться и вызвать ее разрушение [16]. Обоснованность применения ФТ доказывает проведенный метагеномный анализ, указывающий на более высокий уровень содержания бактериофагов к C. acnes у здоровых людей по сравнению с пациентами с акне [17].
Более высокое содержание бактериофагов к C. acnes обнаружено у пожилых людей, что объясняет факт снижения распространенности заболевания с возрастом [18]. Эти факты позволяют предположить, что фаговая стратегия является весьма оправданной в подборе персонализированной терапии пациентов с акне. Несмотря на то, что история применения бактериофагов по всему миру составляет более века, ФТ является эффективной и безопасной, но отсутствуют данные применения в контексте лечения акне [19].
В качестве успешного применения ФТ у пациента с акне представлен клинический случай из практики поликлинического отделения ООО «Клиника аллергологии и иммунологии», демонстрирующий высокую клиническую эффективность.
Клинический случай
В поликлиническое отделение ООО «Клиника аллергологии и иммунологии» обратилась пациентка А., 16 лет, дата первичного обращения – 17.03.2022, с жалобами на генерализованные высыпания на коже лица, шеи, передней и задней поверхности грудной клетки, верхней трети плеча.
Впервые элементы в виде черных точек, папул и пустул появились на лице, шее, грудной клетке, спине 3 года назад. В течение 1,5 года пациентка наблюдалась врачом-дерматологом по месту жительства и получала терапию в виде лосьонов для обработки кожи, содержащих салициловый
спирт, препараты азелаиновой кислоты, адапален, Клиндовит Комбо гель. На фоне лечения отмечалась умеренная положительная динамика, связанная с инволюцией имеющихся элементов и одновременным появлением новых. Аллергические проявления нечетко прослеживаются по линиям родства. Известно, что у отца в пубертатном периоде имели место шаровидные угри, к 20 годам высыпания самопроизвольно разрешились.
При осмотре общее состояние – удовлетворительное, самочувствие несколько страдает за счет психического дискомфорта, связанного с заболеванием. Реакция на осмотр адекватная, смущена в процессе контакта. Status localis: на момент осмотра клинические проявления дерматоза имеют генерализованный характер с поражением лица, шеи, груди, спины, верхней трети плеча. Патологический процесс представлен множественными папуло-пустулезными элементами красно-багрового цвета с синюшным оттенком более 10 элементов на одной половине лица, атрофическими рубцами и шаровидными – на груди и спине. Видимые слизистые – бледно-розового цвета, чистые. Дыхание через нос не затруднено, зев чистый, гиперемии нет. При аускультации легких дыхание везикулярное, выслушивается во всех отделах. Тоны сердца ясные ритмичные, патологические шумы не выслушиваются. Живот мягкий, при пальпации умеренная болезненность по ходу толстого кишечника. Печень и селезенка не увеличены. Лимфатическая система: визуализируется увеличение группы шейных лимфатических узлов, отмечается умеренная болезненность при пальпации подчелюстных. Стул неустойчивый, связан с характером пищи, диурез не нарушен. Менингеальных знаков нет. Со стороны черепно-мозговых нервов патология отсутствует. Рефлексы живые, симметричные.
Впервые элементы в виде черных точек, папул и пустул появились на лице, шее, грудной клетке, спине 3 года назад. В течение 1,5 года пациентка наблюдалась врачом-дерматологом по месту жительства и получала терапию в виде лосьонов для обработки кожи, содержащих салициловый
спирт, препараты азелаиновой кислоты, адапален, Клиндовит Комбо гель. На фоне лечения отмечалась умеренная положительная динамика, связанная с инволюцией имеющихся элементов и одновременным появлением новых. Аллергические проявления нечетко прослеживаются по линиям родства. Известно, что у отца в пубертатном периоде имели место шаровидные угри, к 20 годам высыпания самопроизвольно разрешились.
При осмотре общее состояние – удовлетворительное, самочувствие несколько страдает за счет психического дискомфорта, связанного с заболеванием. Реакция на осмотр адекватная, смущена в процессе контакта. Status localis: на момент осмотра клинические проявления дерматоза имеют генерализованный характер с поражением лица, шеи, груди, спины, верхней трети плеча. Патологический процесс представлен множественными папуло-пустулезными элементами красно-багрового цвета с синюшным оттенком более 10 элементов на одной половине лица, атрофическими рубцами и шаровидными – на груди и спине. Видимые слизистые – бледно-розового цвета, чистые. Дыхание через нос не затруднено, зев чистый, гиперемии нет. При аускультации легких дыхание везикулярное, выслушивается во всех отделах. Тоны сердца ясные ритмичные, патологические шумы не выслушиваются. Живот мягкий, при пальпации умеренная болезненность по ходу толстого кишечника. Печень и селезенка не увеличены. Лимфатическая система: визуализируется увеличение группы шейных лимфатических узлов, отмечается умеренная болезненность при пальпации подчелюстных. Стул неустойчивый, связан с характером пищи, диурез не нарушен. Менингеальных знаков нет. Со стороны черепно-мозговых нервов патология отсутствует. Рефлексы живые, симметричные.
Учитывая характер жалоб, клинические проявления, анамнез заболевания, эффект от ранее проведенной терапии в соответствии с регламентом обследования пациентов с акне проведено обследование.
Гемограмма в момент обращения (референсный диапазон): эритроциты – 4,57×1012/л (3,6–4,6), гемоглобин – 126 г/л (122–138), лейкоциты – 7,35×109/л (4,0–10,0), эозинофилы – 5% (0,5–5), нейтрофилы: палочкоядерные – 3 (1–5), сегментоядерные – 41 (43–71), лимфоциты – 39 (17–
38), моноциты – 12 (3–12).
Общий анализ мочи – без отклонений от референсных значений.
Биохимический анализ крови: аланинаминотрансфераза – 18,7 ЕД/л (до 31), аспартатаминотрансфераза 14,5 ЕД/л (до 31), билирубин общий – 15 мкмоль/л (5–20), холестерин – 4,1 ммоль/л (3,5–6,5), триглицериды – 0,96 ммоль/л (1,7), щелочная фосфатаза – 124 ЕД/л (до 140,0), мочевина – 4,3 ммоль/л (2,5– 8,3), креатинин – 54,0 ммоль/л (44,0–80,0), глюкоза – 4,47 ммоль/л (4,0–6,0), гликированный гемоглобин – 5,1% (<6,0).
Исследование крови на гормоны: Т3 общий – 1,54 нмоль/л (1,2–3,1), Т4 – 9,7 пмоль/л (12,6–21,0), тиреотропный гормон – 1,7 мЕд/л (0,4–4,0), лютеинизирующий гормон – 5,0 мЕд/л (0,7–1,3), фолликулостимулирующий гормон – 2,27 мМЕ/мл (до 3,5), тестостерон свободный – 0,76 нмоль/л (0,49–1,72), прогестерон – 5,3 нмоль/л (0,35–0,63), дегидроэпиандростерон – 3,52 мкмоль/л (64,8–365), пролактин 132,7 мЕд/л (44,5–390,1). Stool Culture with Bacteria Identification and Antibiotic + Bacteriophage Susceptibility Testing: S. aureus – 106 КОЕ/г (не более 103 КОЕ/г), Klebsiella oxytoca – 104 КОЕ/г (не более 104 КОЕ/г), Candida albicans – 104 КОЕ/г (не более 104 КОЕ/г), Escherichia coli лактозонегативные – 105 КОЕ/г (не более 105 КОЕ/г).
Upper Respiratory Culture, Routine. Aerobic Bacteria Identification and Antibiotic Susceptibility testing: S. aureus – 104 КОЕ/г (не более 103 КОЕ/г) и Klebsiella pneumonieae –
103 КОЕ/г (не более 103 КОЕ/г).
Ультразвуковое исследование органов брюшной полости: признаки умеренной гепато- и спленомегалии, диффузные изменения поджелудочной железы, признаки повышенной пневматизации кишечника.
Фиброгастродуоденоскопия: поверхностный гастрит.
Осмотр гинеколога-эндокринолога: здорова.
Осмотр гастроэнтеролога: хронический гастродуоденит Helicobacter pylori-не ассоциированный, с повышенной секреторной функцией, неполная клиническая ремиссия.
На основании клинической симптоматики, параклинических и инструментальных методов исследования выставлен диагноз: акне, папуло-пустулезная форма, средней степени тяжести, осложненная регионарным лимфаденитом. Сопутствующий: хронический гастродуоденит Helicobacter pylori-не ассоциированный, с повышенной секреторной функцией, неполная клиническая ремиссия.
Лечение: в ходе лечения пациентке убедительно рекомендовано исключить из рациона питания белый и тростниковый сахар, мед, продукты, произведенные с использованием белой муки, производственной химии. Проведен 10-дневный курс антибиотикотерапии (доксициклин) в
дозе 100. Регламентированный ежедневный уход за кожей включал в себя умывание с использованием мыла, содержащего триклозан, с последующей обработкой лосьоном, содержащим салициловый спирт, курсовой длительностью от 1 до 3 мес. Для деконтаминации C. acnes применялась гелевая форма бактериофагов 3 раза в день после предварительной обработки лица курсовой длительностью от 1 до 3 мес. Для эрадикации S. aureus и K. pneumonieae из полости носа и поверхности миндалин 2 раза в день в течение 3 мес использовался гель, содержащий стерильную суспензию фаговых частиц в физиологическом растворе. Для деконтаминации S. aureus и K. oxytoca из кишечника использовался стерильный очищенный фильтрат фаголизатов бактерий рода S. aureus в дозе 5 мл внутрь 2 раза в сутки и 5 мл ректально перед сном в течение 8 дней, затем стерильный очищенный фильтрат фаголизатов бактерий рода K. oxytoca в дозе 5 мл внутрь 2 раза в сутки и 5 мл ректально перед сном в течение 8 дней поочередно. Кратность соответствовала 3 курсам с 14-дневным перерывом.
После проведения курса ФТ, направленной на деконтаминацию, S. aureus и K. oxytoca в течение последующего года 1 раз в 3 мес проведено 4 курса энтеросорбентов утром и Pyobacteriophage complex, содержащий смесь стерильных фильтратов фаголизатов, включающий фаголизат K. oxytoca, по 5 мл в обед и вечером в течение 5 дней. Далее местно на кожу лица 3 раза в день в течение 12 мес использовался гель, содержащий бактериофаги к C. acnes, перед нанесением производилось умывание лица с последующей обработкой спиртовым салициловым лосьоном с цинком и серой для всех типов кожи.
После завершения лечения, составившего в общей сложности 12 мес, получен положительный клинический результат, приведший к полной клинической регрессии акне. В настоящее время кожа лица, шей, груди и спины чистые с мелкими рубцовыми изменениями. Пациентка успешно учится в колледже, полностью социализирована, отсутствует психический, физический, функциональный и социальный дискомфорт. По истечении последующего года наблюдения готовится пройти курс лечения в косметологической клиники на предмет удаления рубцовой ткани.
Гемограмма в момент обращения (референсный диапазон): эритроциты – 4,57×1012/л (3,6–4,6), гемоглобин – 126 г/л (122–138), лейкоциты – 7,35×109/л (4,0–10,0), эозинофилы – 5% (0,5–5), нейтрофилы: палочкоядерные – 3 (1–5), сегментоядерные – 41 (43–71), лимфоциты – 39 (17–
38), моноциты – 12 (3–12).
Общий анализ мочи – без отклонений от референсных значений.
Биохимический анализ крови: аланинаминотрансфераза – 18,7 ЕД/л (до 31), аспартатаминотрансфераза 14,5 ЕД/л (до 31), билирубин общий – 15 мкмоль/л (5–20), холестерин – 4,1 ммоль/л (3,5–6,5), триглицериды – 0,96 ммоль/л (1,7), щелочная фосфатаза – 124 ЕД/л (до 140,0), мочевина – 4,3 ммоль/л (2,5– 8,3), креатинин – 54,0 ммоль/л (44,0–80,0), глюкоза – 4,47 ммоль/л (4,0–6,0), гликированный гемоглобин – 5,1% (<6,0).
Исследование крови на гормоны: Т3 общий – 1,54 нмоль/л (1,2–3,1), Т4 – 9,7 пмоль/л (12,6–21,0), тиреотропный гормон – 1,7 мЕд/л (0,4–4,0), лютеинизирующий гормон – 5,0 мЕд/л (0,7–1,3), фолликулостимулирующий гормон – 2,27 мМЕ/мл (до 3,5), тестостерон свободный – 0,76 нмоль/л (0,49–1,72), прогестерон – 5,3 нмоль/л (0,35–0,63), дегидроэпиандростерон – 3,52 мкмоль/л (64,8–365), пролактин 132,7 мЕд/л (44,5–390,1). Stool Culture with Bacteria Identification and Antibiotic + Bacteriophage Susceptibility Testing: S. aureus – 106 КОЕ/г (не более 103 КОЕ/г), Klebsiella oxytoca – 104 КОЕ/г (не более 104 КОЕ/г), Candida albicans – 104 КОЕ/г (не более 104 КОЕ/г), Escherichia coli лактозонегативные – 105 КОЕ/г (не более 105 КОЕ/г).
Upper Respiratory Culture, Routine. Aerobic Bacteria Identification and Antibiotic Susceptibility testing: S. aureus – 104 КОЕ/г (не более 103 КОЕ/г) и Klebsiella pneumonieae –
103 КОЕ/г (не более 103 КОЕ/г).
Ультразвуковое исследование органов брюшной полости: признаки умеренной гепато- и спленомегалии, диффузные изменения поджелудочной железы, признаки повышенной пневматизации кишечника.
Фиброгастродуоденоскопия: поверхностный гастрит.
Осмотр гинеколога-эндокринолога: здорова.
Осмотр гастроэнтеролога: хронический гастродуоденит Helicobacter pylori-не ассоциированный, с повышенной секреторной функцией, неполная клиническая ремиссия.
На основании клинической симптоматики, параклинических и инструментальных методов исследования выставлен диагноз: акне, папуло-пустулезная форма, средней степени тяжести, осложненная регионарным лимфаденитом. Сопутствующий: хронический гастродуоденит Helicobacter pylori-не ассоциированный, с повышенной секреторной функцией, неполная клиническая ремиссия.
Лечение: в ходе лечения пациентке убедительно рекомендовано исключить из рациона питания белый и тростниковый сахар, мед, продукты, произведенные с использованием белой муки, производственной химии. Проведен 10-дневный курс антибиотикотерапии (доксициклин) в
дозе 100. Регламентированный ежедневный уход за кожей включал в себя умывание с использованием мыла, содержащего триклозан, с последующей обработкой лосьоном, содержащим салициловый спирт, курсовой длительностью от 1 до 3 мес. Для деконтаминации C. acnes применялась гелевая форма бактериофагов 3 раза в день после предварительной обработки лица курсовой длительностью от 1 до 3 мес. Для эрадикации S. aureus и K. pneumonieae из полости носа и поверхности миндалин 2 раза в день в течение 3 мес использовался гель, содержащий стерильную суспензию фаговых частиц в физиологическом растворе. Для деконтаминации S. aureus и K. oxytoca из кишечника использовался стерильный очищенный фильтрат фаголизатов бактерий рода S. aureus в дозе 5 мл внутрь 2 раза в сутки и 5 мл ректально перед сном в течение 8 дней, затем стерильный очищенный фильтрат фаголизатов бактерий рода K. oxytoca в дозе 5 мл внутрь 2 раза в сутки и 5 мл ректально перед сном в течение 8 дней поочередно. Кратность соответствовала 3 курсам с 14-дневным перерывом.
После проведения курса ФТ, направленной на деконтаминацию, S. aureus и K. oxytoca в течение последующего года 1 раз в 3 мес проведено 4 курса энтеросорбентов утром и Pyobacteriophage complex, содержащий смесь стерильных фильтратов фаголизатов, включающий фаголизат K. oxytoca, по 5 мл в обед и вечером в течение 5 дней. Далее местно на кожу лица 3 раза в день в течение 12 мес использовался гель, содержащий бактериофаги к C. acnes, перед нанесением производилось умывание лица с последующей обработкой спиртовым салициловым лосьоном с цинком и серой для всех типов кожи.
После завершения лечения, составившего в общей сложности 12 мес, получен положительный клинический результат, приведший к полной клинической регрессии акне. В настоящее время кожа лица, шей, груди и спины чистые с мелкими рубцовыми изменениями. Пациентка успешно учится в колледже, полностью социализирована, отсутствует психический, физический, функциональный и социальный дискомфорт. По истечении последующего года наблюдения готовится пройти курс лечения в косметологической клиники на предмет удаления рубцовой ткани.
ОБСУЖДЕНИЕ
Представленный клинический случай акне у пациентки 16 лет с анамнезом заболевания более 3 лет убедительно доказывает главенствующее значение микробиома в развитии огромного количества заболеваний, включая акне. По нашим наблюдениям, нарушение баланса симбионтной флоры и доминирующая роль C. acnes в формировании биопленок в отдельном сегменте – лицо, сопряжено с активной пролиферацией ассоциаций S. aureus и K. pneumonieae, oxytoca в кишечнике. Учитывая доминирующее влияние на гомеостаз кишечной микробиоты, дисбаланс которой является определяющим и тесно сопряженным с дисбиозом локального участка кожи на лице, что убедительно подтверждает положительный клинический результат проведенной ФТ. Демонстрация случая эффективного применения ФТ у пациентки с акне свидетельствует о целесообразности проведения скринингового исследования Stool Culture with Bacteria Identification and Antibiotic + Bacteriophage Susceptibility Testing при выявлении ассоциаций S. aureus и K. pneumonieae, oxytoca обязательного проведения деконтаминации. Подтверждение эффективности применения ФТ у пациентов с акне требует дальнейшего пристального изучения с включением в федеральные клинические рекомендации пункта персонализированного применения ФТ и проведение дальнейших многоцентровых исследований.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Ставший на сегодня неизбежный вопрос о поиске новых подходов в диагностике и терапии пациентов с акне требует поиска новых, возможно нестандартных методов. Применение ФТ в контексте акне необходимо рассматривать как новый высокоэффективный персонализированный способ лечения, безусловно требующий дальнейшего тщательного исследования.
Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
Disclosure of interest. The authors declare that they have no competing interests.
Вклад авторов. Авторы декларируют соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. С.Ф. Гладков – поиск и анализ литературы, статистическая обработка результатов, написание текста статьи; Н.К. Перевощикова – утверждение окончательной версии статьи; Л.А. Леванова – техническое оформление статьи (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией).
Authors’ contribution. The authors declare the compliance of their authorship according to the international ICMJE criteria. S.F. Gladkov – literature search and analysis, statistical processing of the results, writing the text of the article; N.K. Perevoshchikova – approval of the final version of the article; L.A. Levanova – technical design of the article (all authors made a significant contribution to the conceptualization, research and preparation of the article, read and approved the final version before publication).
Источник финансирования. Авторы декларируют отсутствие внешнего финансирования для проведения исследования и публикации статьи.
Funding source. The authors declare that there is no external funding for the exploration and analysis work.
Информированное согласие на публикацию. Авторы получили письменное согласие законных представителей пациентки на анализ и публикацию медицинских данных и фотографий.
Consent for publication. Informed consent for publication. The authors obtained the written consent of the patient's legal representatives for the analysis and publication of medical data and photographs.
Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
Disclosure of interest. The authors declare that they have no competing interests.
Вклад авторов. Авторы декларируют соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. С.Ф. Гладков – поиск и анализ литературы, статистическая обработка результатов, написание текста статьи; Н.К. Перевощикова – утверждение окончательной версии статьи; Л.А. Леванова – техническое оформление статьи (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией).
Authors’ contribution. The authors declare the compliance of their authorship according to the international ICMJE criteria. S.F. Gladkov – literature search and analysis, statistical processing of the results, writing the text of the article; N.K. Perevoshchikova – approval of the final version of the article; L.A. Levanova – technical design of the article (all authors made a significant contribution to the conceptualization, research and preparation of the article, read and approved the final version before publication).
Источник финансирования. Авторы декларируют отсутствие внешнего финансирования для проведения исследования и публикации статьи.
Funding source. The authors declare that there is no external funding for the exploration and analysis work.
Информированное согласие на публикацию. Авторы получили письменное согласие законных представителей пациентки на анализ и публикацию медицинских данных и фотографий.
Consent for publication. Informed consent for publication. The authors obtained the written consent of the patient's legal representatives for the analysis and publication of medical data and photographs.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аравийская Е.Р., Мурашкин Н.Н., Намазова-Баранова Л.С., Иванов Р.А. Современные представления о патогенезе, особенностях клинической картины, диагностике и терапевтической тактике вульгарных акне у детей и подростков. Вопросы современной педиатрии. 2020;19(6):408-19 [Araviyskaya ER, Murashkin NN, Namazova-Baranova LS, Ivanov RA. Modern
ideas about the pathogenesis, features of the clinical picture, diagnosis and therapeutic tactics
of acne vulgaris in children and adolescents. Voprosy sovremennoi pediatrii. 2020;19(6):408-19
(in Russian)]. DOI:10.15690/vsp.v19i6.2141
2. Аравийская Е.Р., Соколовский Е.В. Руководство по дерматокосметологии. СПб.: ФОЛИАНТ,
2008 [Araviyskaya ER, Sokolovsky E. Rukovodstvo po dermatokosmetologii. Saint Petersburg:
FOLIANT, 2008 (in Russian)].
3. Хализова К.А., Чеботарева Н.А. Гиперандрогения как причина развития стойкого, позднего
и рецидивирующего акне. Научный лидер. 2023;35(133). Режим доступа: https://scilead.ru/
article/4924-giperandrogeniya-kak-prichina-razvitiya-stojk [Khalizova KA, Chebotaryova NA.
Hyperandrogenism as a cause of development of persistent, late and recurrent acne. Nauchnyi
lider. 2023;35(133). Available at: https://scilead.ru/article/4924-giperandrogeniya-kak-prichina-
razvitiya-stojk (in Russian)].
4. Тамразова О.Б., Тамразова А.В. Акне: мифы и реальность. Практика педиатра.
2021;4:51-6 [Tamrazova OB, Tamrazova AV. Acne: myths and reality. Pediatrician's Practice.
2021;4:51-6 (in Russian)].
5. Bhat YJ, Latief I, Hassan I. Update on etiopathogenesis and treatment of Acne. Indian J Dermatol
Venereol Leprol. 2017;83:298-306. DOI:10.4103/0378-6323.199581
6. O’Neill AM, Gallo RL. Host-microbiome interactions and recent progress into understanding the
biology of acne vulgaris. Microbiome. 2018;6:177. DOI:10.1186/s40168-018-0558-5
7. Демина О.М., Румянцев А.Г., Потекаев Н.Н. Оценка роли полиморфных вариантов генов липидного обмена в патогенезе акне. Клиническая дерматология и венерология.
2023;22(4):418-24 [Demina OM, Rumyantsev AG, Potekaev NN. Evaluation of the role of polymorphic
variants of lipid metabolism genes in the pathogenesis of acne. Klinicheskaya dermatologiya i
venerologiya. 2023;22(4):418-24 (in Russian)]. DOI:10.17116/klinderma202322041418
8. Oh J, Byrd AL, Deming C, Conlan S. NISC Comparative Sequencing Program, Kong HH, et al.
Biogeography and individuality shape function in the human skin metagenome. Nature.
2014;514:59-64. DOI:10.1038/nature13786
9. Zaenglein AL, Pathy AL, Schlosser BJ, et al. Guidelines of care for the management of acne vulgaris.
J Am Acad Dermatol. 2016;74:945-73e33. DOI:10.1016/j.jaad.2015.12.037
10. Bagatin E, Freitas THP, Rivitti-Machado MC, et al. Adult female acne: a guide to clinical practice. An
Bras Dermatol. 2019;94(1):62-75. DOI:10.1590/abd1806-4841.20198203
11. Berg G, Rybakova D, Fischer D, et al. Microbiome definition re-visited: old concepts and new
challenges. Microbiome. 2020;8:103. DOI:10.1186/s40168-020-00875-0
12. Baquero F, Nombela C. The microbiome as a human organ. Clin Microbiol Infect. 2012;18:2-4.
DOI:10.1111/j.1469-0691.2012.03916.x
13. Hadrich D. Microbiome research is becoming the key to better understanding health and nutrition.
Front Genet. 2018;9:212. DOI:10.3389/fgene.2018.00212
14. Ott SJ, Waetzig GH, Rehman A, et al. Efficacy of sterile fecal filtrate transfer for treating
patients with clostridium difficile infection. Gastroenterology. 2017;152:799-811.e7. DOI:10.1053/j.gastro.2016.11.010
15. Nakatsuji T, Chen TH, Narala S, et al. Antimicrobials from human skin commensal bacteria protect
against Staphylococcus aureus and are deficient in atopic dermatitis. Sci Transl Med. 2017;9.
DOI:10.1126/scitranslmed.aah4680
16. Гладков С.Ф., Перевощикова Н.К., Пичугина Ю.С., Суркова М.А. Роль фаготерапии в моде-
лировании микроэкосистемы кишечника. Медико-фармацевтический журнал «Пульс».
2020;22(12):183-91 [Gladkov SF, Perevoshchikova NK, Pichugina YS, Surkova MA. The role of
phagotherapy in modeling the intestinal microecosystem. Medical & pharmaceutical journal “Pulse”.
2020;22(12):183-91 (in Russian)]. DOI:10.26787/nydha-2686-6838-2020-22-12-183-191
17. Fitz-Gibbon S, Tomida S, Chiu B-H, et al. Propionibacterium acnes strain populations in
the human skin microbiome associated with acne. J Invest Dermatol. 2013;133:2152-60.
DOI:10.1038/jid.2013.21
18. Liu J, Yan R, Zhong Q, et al. The diversity and host interactions of Propionibacterium acnes
bacteriophages on human skin. ISME J. 2015;9:2078-93. DOI:10.1038/ismej.2015.47
19. Jończyk-Matysiak E, Weber-Dąbrowska B, Żaczek M, et al. Prospects of phage application
in the treatment of acne caused by Propionibacterium acnes. Front Microbiol. 2017;8.
DOI:10.3389/fmicb.2017.00164
ideas about the pathogenesis, features of the clinical picture, diagnosis and therapeutic tactics
of acne vulgaris in children and adolescents. Voprosy sovremennoi pediatrii. 2020;19(6):408-19
(in Russian)]. DOI:10.15690/vsp.v19i6.2141
2. Аравийская Е.Р., Соколовский Е.В. Руководство по дерматокосметологии. СПб.: ФОЛИАНТ,
2008 [Araviyskaya ER, Sokolovsky E. Rukovodstvo po dermatokosmetologii. Saint Petersburg:
FOLIANT, 2008 (in Russian)].
3. Хализова К.А., Чеботарева Н.А. Гиперандрогения как причина развития стойкого, позднего
и рецидивирующего акне. Научный лидер. 2023;35(133). Режим доступа: https://scilead.ru/
article/4924-giperandrogeniya-kak-prichina-razvitiya-stojk [Khalizova KA, Chebotaryova NA.
Hyperandrogenism as a cause of development of persistent, late and recurrent acne. Nauchnyi
lider. 2023;35(133). Available at: https://scilead.ru/article/4924-giperandrogeniya-kak-prichina-
razvitiya-stojk (in Russian)].
4. Тамразова О.Б., Тамразова А.В. Акне: мифы и реальность. Практика педиатра.
2021;4:51-6 [Tamrazova OB, Tamrazova AV. Acne: myths and reality. Pediatrician's Practice.
2021;4:51-6 (in Russian)].
5. Bhat YJ, Latief I, Hassan I. Update on etiopathogenesis and treatment of Acne. Indian J Dermatol
Venereol Leprol. 2017;83:298-306. DOI:10.4103/0378-6323.199581
6. O’Neill AM, Gallo RL. Host-microbiome interactions and recent progress into understanding the
biology of acne vulgaris. Microbiome. 2018;6:177. DOI:10.1186/s40168-018-0558-5
7. Демина О.М., Румянцев А.Г., Потекаев Н.Н. Оценка роли полиморфных вариантов генов липидного обмена в патогенезе акне. Клиническая дерматология и венерология.
2023;22(4):418-24 [Demina OM, Rumyantsev AG, Potekaev NN. Evaluation of the role of polymorphic
variants of lipid metabolism genes in the pathogenesis of acne. Klinicheskaya dermatologiya i
venerologiya. 2023;22(4):418-24 (in Russian)]. DOI:10.17116/klinderma202322041418
8. Oh J, Byrd AL, Deming C, Conlan S. NISC Comparative Sequencing Program, Kong HH, et al.
Biogeography and individuality shape function in the human skin metagenome. Nature.
2014;514:59-64. DOI:10.1038/nature13786
9. Zaenglein AL, Pathy AL, Schlosser BJ, et al. Guidelines of care for the management of acne vulgaris.
J Am Acad Dermatol. 2016;74:945-73e33. DOI:10.1016/j.jaad.2015.12.037
10. Bagatin E, Freitas THP, Rivitti-Machado MC, et al. Adult female acne: a guide to clinical practice. An
Bras Dermatol. 2019;94(1):62-75. DOI:10.1590/abd1806-4841.20198203
11. Berg G, Rybakova D, Fischer D, et al. Microbiome definition re-visited: old concepts and new
challenges. Microbiome. 2020;8:103. DOI:10.1186/s40168-020-00875-0
12. Baquero F, Nombela C. The microbiome as a human organ. Clin Microbiol Infect. 2012;18:2-4.
DOI:10.1111/j.1469-0691.2012.03916.x
13. Hadrich D. Microbiome research is becoming the key to better understanding health and nutrition.
Front Genet. 2018;9:212. DOI:10.3389/fgene.2018.00212
14. Ott SJ, Waetzig GH, Rehman A, et al. Efficacy of sterile fecal filtrate transfer for treating
patients with clostridium difficile infection. Gastroenterology. 2017;152:799-811.e7. DOI:10.1053/j.gastro.2016.11.010
15. Nakatsuji T, Chen TH, Narala S, et al. Antimicrobials from human skin commensal bacteria protect
against Staphylococcus aureus and are deficient in atopic dermatitis. Sci Transl Med. 2017;9.
DOI:10.1126/scitranslmed.aah4680
16. Гладков С.Ф., Перевощикова Н.К., Пичугина Ю.С., Суркова М.А. Роль фаготерапии в моде-
лировании микроэкосистемы кишечника. Медико-фармацевтический журнал «Пульс».
2020;22(12):183-91 [Gladkov SF, Perevoshchikova NK, Pichugina YS, Surkova MA. The role of
phagotherapy in modeling the intestinal microecosystem. Medical & pharmaceutical journal “Pulse”.
2020;22(12):183-91 (in Russian)]. DOI:10.26787/nydha-2686-6838-2020-22-12-183-191
17. Fitz-Gibbon S, Tomida S, Chiu B-H, et al. Propionibacterium acnes strain populations in
the human skin microbiome associated with acne. J Invest Dermatol. 2013;133:2152-60.
DOI:10.1038/jid.2013.21
18. Liu J, Yan R, Zhong Q, et al. The diversity and host interactions of Propionibacterium acnes
bacteriophages on human skin. ISME J. 2015;9:2078-93. DOI:10.1038/ismej.2015.47
19. Jończyk-Matysiak E, Weber-Dąbrowska B, Żaczek M, et al. Prospects of phage application
in the treatment of acne caused by Propionibacterium acnes. Front Microbiol. 2017;8.
DOI:10.3389/fmicb.2017.00164
ОБ АВТОРАХ
Сергей Федорович Гладков – ассистент каф. поликлинической педиатрии, пропедевтики детских болезней и последипломной подготовки ФГБОУ ВО КемГМУ, рук. ООО «Клиника аллергологии и
иммунологии». E-mail: doctor.gladkov@gmail.com; SPIN-код: 4756-0955
Sergey F. Gladkov– Assistant Professor, Kemerovo State Medical University, Clinic of Allergology and Immunology. E-mail: doctor.gladkov@gmail.com; ORCID: 0000-0002-9088-7914
Нина Константиновна Перевощикова– д-р мед. наук, проф., зав. каф. поликлинической педиатрии, пропедевтики детских болезней и последипломной подготовки ФГБОУ ВО КемГМУ.
E-mail: nkp42@mail.ru; SPIN-код: 2585-0955
Nina K. Perevoshchikova – D. Sci. (Med.), Prof., Kemerovo State Medical University. E-mail: nkp42@mail.ru; ORCID: 0000-0002-4571-7932
Людмила Александровна Леванова – д-р мед. наук, доц., зав. каф.
микробиологии и вирусологии ФГБОУ ВО КемГМУ. Е-mail: miss-levanova@yandex.ru; SPIN-код: 1052-9047
Lyudmila A. Levanova – D. Sci. (Med.), Assoc. Prof., Kemerovo State Medical University. E-mail: miss-levanova@yandex.ru; ORCID: 0000-0002-5977-9149
иммунологии». E-mail: doctor.gladkov@gmail.com; SPIN-код: 4756-0955
Sergey F. Gladkov– Assistant Professor, Kemerovo State Medical University, Clinic of Allergology and Immunology. E-mail: doctor.gladkov@gmail.com; ORCID: 0000-0002-9088-7914
Нина Константиновна Перевощикова– д-р мед. наук, проф., зав. каф. поликлинической педиатрии, пропедевтики детских болезней и последипломной подготовки ФГБОУ ВО КемГМУ.
E-mail: nkp42@mail.ru; SPIN-код: 2585-0955
Nina K. Perevoshchikova – D. Sci. (Med.), Prof., Kemerovo State Medical University. E-mail: nkp42@mail.ru; ORCID: 0000-0002-4571-7932
Людмила Александровна Леванова – д-р мед. наук, доц., зав. каф.
микробиологии и вирусологии ФГБОУ ВО КемГМУ. Е-mail: miss-levanova@yandex.ru; SPIN-код: 1052-9047
Lyudmila A. Levanova – D. Sci. (Med.), Assoc. Prof., Kemerovo State Medical University. E-mail: miss-levanova@yandex.ru; ORCID: 0000-0002-5977-9149
